Тем временем Льюис пытался придумать, что ему в этой ситуации стоит делать. Ситуация непредвиденная, начальство за это по головке не погладит, да и вообще могут от дел отстранить; почему, почему Шалид такая... недоучка? Почему у них все идет прахом, еще даже не начавшись толком?
Непредвиденные ситуации Льюис не любил. А уж особенно теперь, когда сверху не было инструктора, который говорил бы, что им нужно делать. Поэтому он всеми силами пытался сориентироваться, вспоминал все, что учил когда-то давным-давно еще студентом. Старый английский. Множество заимствований из латыни, приближенная грамматика... Но, боже, ужасный акцент - а на акцент Льюис не мог не обратить внимания. Даже у джудунов слова звучали куда понятнее, чем у местных извергов. Ладно, это не изверги, а его предки. Возможно, один из детей, которых он тут видел, это его пра-пра-пра-пра-пра-пра... Сократим. Прадушка.
А со временем Льюису, как исключительному носителю объединенного английского, стали более-менее понятны даже целые фразы. Вообще-то он едва понимал речь, делая это через слово, но теперь это звучало более связно и понятно. Первый способ выучить язык - погрузиться в его среду. Правда, среда была настолько древняя...
- Стой! - зашикал он на Шалид. До него дошло, почему их окликнули; он разобрал лишь слова «куда» и «почему не надеты», а потом посмотрел на остальных посетителей.
У всех на ногах были странные целлофановые кульки.
«Бахилы», как их назвал человек за стойкой.
Понаблюдав еще немного (Льюис просто не представлял себе, как выглядела эта картина маслом со стороны: стоят двое, один в очках, второй - с выражением лица «я-ну-очень-дебилоид»), он выяснил, что добывать их просто: нужно всего лишь сунуть ногу в специальную машину. В учебнике он ничего про больничные зверства двадцать первого века подобного рода не читал, а потому решил рискнуть.
- Это бахилы. Способ сохранять чистоту в помещении, - сообщил он напарнице. - Смысл от них нулевой, но мы можем попробовать - быть может, претензий к нам будет меньше.
И Льюис решительно зашагал к шайтан-машине.
Когда его «переобули», что звучало не очень хорошо, Льюис развернулся и посмотрел на женщину за стойкой. Та участливо задавала вопросы, и парень понял, что у него голова шла кругом от них: он все еще ничего не понимал. Кроме «куда», «к кому» и еще каких-то местоимений.
Но выход найти было можно. Они же вполне могли представиться как иностранцы! А потому Льюис решительно заговорил на своем родном языке, стараясь подражать этому ужасному акценту:
- Здесь находится наш друг, мы пытаемся его найти. Скажите, в каком он отделении?
Судя по всему, его поняли, хотя женщина в белой форме казалась озадаченной. Ничего, насколько Льюис знал, тогда в ходу было общаться на разных языках в планетарном масштабе.
Немного подумав, она сдалась и пробормотала что-то про реанимацию и про то, что «нельзя», и парень просто поблагодарил ее.
- По-моему, получилось, нас теперь пропустят. Идем, Шалид. Ты не думаешь, что наш плазмавор мог бы обосноваться в реанимации, м?
До Льюиса не доходило то, что там плазмавору делать было решительно нечего: если бы он изображал из себя пациента, то его наверняка бы перевели уже давным-давно в общие палаты. А еще он понятия не имел, куда конкретно ему стоило бы идти.
А еще можно было бы сымитировать приступ, и тогда бы их точно положили - и не было бы никаких проблем с нахождением здесь. Только вот, увы, плазмавор мог бы быть совершенно в другом конце города.
Почему они не начали с притонов?..
Отредактировано Lewis Hawkins (2014-07-10 18:43:26)
