[AVA]http://sd.uploads.ru/t6HD7.jpg[/AVA]Прошел почти год с тех пор, как Кощей покинул Галлифрей, а он так и не смог привыкнуть к холоду. Если б здесь был Тета – или Доктор, как тот предпочитал себя называть теперь – он бы не преминул блеснуть своими познаниями в ксенологии и сказать, что на улице восемнадцать градусов по шкале Цельсия и что на большинстве колонизированных людьми миров эта температура считается приемлемой для поддержания жизни. Кощей же поеживался и зябло кутался в плащ. Плащи он любил – из того, что можно было отыскать на инопланетном складе, они больше всего напоминали привычную робу.
Но Теты здесь не было. Немыслимо, но их пути разделились почти двести лет назад. После Академии они некоторое время работали вместе, но затем Тета решил завести семью, и постепенно контакт сошел на нет. Вот так и кончается дружба – банально, без скандала и битья не особо ценной лабораторной техники. Просто расходятся дороги. Год назад Кощей узнал, что Доктор сбежал на краденой ТАРДИС, прихватив с собой шестнадцатилетнюю внучку – единственную из Дома Лангбэрроу, с кем у него были тесные отношения. Странно, что тот не решился на это раньше – зная его жену. Кощей на его месте сбежал бы еще со свадьбы.
После побега Теты у Кощея не осталось ничего, что связывало бы его с родной планетой. Выстраивать отношения он никогда не умел, а вся его работа последних лет сгинула в небытие. Буквально. «Консолидатор» – тайный проект повелителей времени по изолированию самых опасных существ и технологий – был уничтожен. Не решившись совершить геноцид самостоятельно, Совет намеревался отправить корабль-тюрьму в далекое будущее в надежде, что их далекие потомки как-то справятся с проблемой. Кощей находил это малодушным, но все же взялся за проект, в то время как Тета умыл руки. Он потратил месяцы на то, чтобы выверить каждую переменную в уравнениях, минимизировать погрешности, но на практике «Консолидатор» просто испарился в облаке дыма. Совет не стал искать виноватых и просто крайних – ведь это значило дать делу огласку, поэтому его спустили на тормозах. Однако Кощею прозрачно намекнули, что ему следует отдохнуть, освободить пост главного инженера. Во избежание.
Вот Кощей и взял отпуск, последовав примеру Теты. Накануне перед побегом он вновь повздорил с отцом. «Ты стал разочарованием», - сказал старик. Это стало последней каплей. В ту же ночь Кощей проник в Колыбель ТАРДИС – обойти систему защиты не составило труда, он знал ее как свои пять пальцев – и покинул Галлифрей. И он еще ни разу не пожалел о своем решении. Другие миры, другие звезды. Нигде не задерживаться надолго. Сегодня здесь – завтра уже в совершенно новом месте.
Кощей остановился возле набережной и, закурив сигариллу – любопытная привычка, которую он почерпнул у людей – облокотился на балюстраду.
Раньше он никогда не видел столько воды. Это было даже жутко – тянущаяся до горизонта чернота, освещаемая только светом двух лун. Она была не менее опасна, чем открытый космос: один неверный шаг с причала – и утонешь. Кощей не умел плавать. Но его притягивала опасность.
Прикончив сигариллу и раздавив окурок о поручень, Кощей наконец оторвался от размышлений о бренности своего бытия и осмотрелся. Только сейчас он заметил, что сильно отдалился от прогулочной части набережной, которую с наступлением вечера неизменно наводняли праздношатающиеся, и достиг складских помещений. Кощей за те несколько дней, что провел в городе, успел изучить местный распорядок: ночью в этой части никого не бывало – только тьма, тусклый свет ламп и шум прибоя. Но сегодня что-то изменилось. У причала, погасив огни, стояло легкое транспортное судно, и с его стороны доносились обеспокоенные голоса.
Не сдержав любопытства, Кощей двинулся к складам.

[AVA]http://sd.uploads.ru/t6HD7.jpg[/AVA]Зоркий галлифрейский глаз выхватил из мрака два силуэта. И увиденное Кощею совершенно не понравилось.
Какой-то мужчина направлял на девушку неизвестное Кощею оружие, и не нужно было быть вселенским гением, чтобы понять, что его вот-вот пустят в ход.
Кощей растерялся и замер. Сердца стукнули в унисон с барабанным боем. На секунду ему показалось, что он чувствует в девушке знакомый телепатический отпечаток повелителя времени, но быстро отмел эту мысль – слишком глухо тот звучал. Должно быть, тоска по дому добралась и до Кощея, вот теперь он и видел в первом встречном сородича.
Нужно было вмешаться, что-то сделать!
- Эй! – не придумав ничего получше, Кощей окликнул мужчину и тут же метнулся в сторону, за один из контейнеров.
Он боялся, что за его окликом последует выстрел, но вместо этого Кощей услышал за своей спиной рокочущий голос:
- Мальчик, это тебе не школьная экскурсия!
Кощей хотел было возмутиться, что ему давно перевалило за четыреста, и никакой он не мальчик, но тут ему в шею уткнулось что-то холодное, металлическое, и чья-то рука грубо стиснула его воротник, так что он благоразумно промолчал.
- Смотри-ка, я еще одного нашел! – крикнул обладатель голоса, за шкирку выволакивая Кощея из укрытия. – Ты ведь говорил, что сегодня не будет свидетелей!
- А их и не будет, когда мы закончим, - ответил второй, тот, что держал на мушке девушку. – Сбросим их в воду, и концы в воду! – он рассмеялся так, словно сказал что-то невероятно остроумное. – Запри их всех на складе, потом с ними разберемся.
- Шевелись, - буркнул голос, тыкая Кощея в спину.
Еще не до конца понимая, во что же он такое вляпался, Кощей послушно пошел вперед. Его и девушку ввели в темное помещение, скрывавшееся среди грузовых контейнеров. Здесь уже сидели двое таких же бедолаг, одетых в форму портовых рабочих. Не прошло и минуты, как на складе появился пятый – мужчина в прогулочном костюме, сопровождаемый третьим бандитом.
- Нет-нет, не трогайте меня! У меня есть дети! – причитал неудачливый зевака.
- У всех есть, - пожал плечами бандит и вдруг со всей силы ударил заложника рукояткой оружия по голове.
Мужчина схватился было за затылок, но тут же обмяк и мешком повалился на пол. Дверь с тяжелым лязгом захлопнулась, оставив Кощея и остальных в кромешной темноте. Заскрипел засов и послышались удаляющиеся шаги.
Кощей щелкнул зажигалкой, самую малость освещая комнату. Ему совсем не было страшно. Последний год он пребывал в перманентном состоянии культурного шока, и, казалось, никакие обычаи аборигенов не могли его удивить.